Выборка по метке: "Классическая проза". Страница 431

Алан Силлитоу — современный английский писатель. Родился в 1928 году в промышленном городе Ноттингеме. Рос в рабочей семье, с четырнадцати лет пошел на завод, из заводского ученика стал слесарем, затем токарем. Был призван в армию, зачислен в авиационные части колониальных войск и послан в Малайю. Служил радистом, на военной службе заболел туберкулезом легких. Два года провел в госпитале, много читал и писал стихи. Получив пенсию по инвалидности, уехал на юг Франции, затем обосновался на испанском острове Мальорке.

В 1957 году Алан Силлитоу закончил роман «В субботу вечером и в воскресенье утром». В 1958 году книга была напечатана и награждена премией как лучший английский роман того года.

Этот роман Силлитоу и вышедшая в 1959 году повесть «Одинокий бегун» были экранизированы и имели большой успех.

Другие книги Алана Силлитоу — роман «Генерал» (1960), роман «Ключ от двери» (1961), сборник стихов «Крысы» (1961), два сборника рассказов — «Одинокий бегун» и «Дочь старьевщика».

В 1963 году писатель побывал в Советском Союзе. Результат его поездки — очерковая книга «Дорога на Волгоград», которая дается здесь в сокращенном переводе.

Одна из величайших книг XX века.

Странная, поэтичная, причудливая история города Макондо, затерянного где-то в джунглях, – от сотворения до упадка.

История рода Буэндиа – семьи, в которой чудеса столь повседневны, что на них даже не обращают внимания.

Клан Буэндиа порождает святых и грешников, революционеров, героев и предателей, лихих авантюристов – и женщин, слишком прекрасных для обычной жизни.

В нем кипят необычайные страсти – и происходят невероятные события.

Однако эти невероятные события снова и снова становятся своеобразным «волшебным зеркалом», сквозь которое читателю является подлинная история Латинской Америки…

В глухой деревушке, затерявшейся на просторах Российской империи, словно весенний цветок расцвела девичья краса Христины. А это дар, но дар нелегкий и опасный. Красивую девушку подстерегают тысячи соблазнов, а если она к тому же бедна и одинока, то избежать их ей во сто крат труднее. Ни один мужчина не может устоять перед Христиной, волею судьбы покинувшей родное село и оказавшейся в губернском городе. Много горестей и совсем мало радостей, которым так радовалась ее чистая, наивная душа, выпало на ее долю. Жизнь Христины словно падающая звезда мелькнула на темном небе, чтобы, просияв на миг, раствориться во мраке.

"Ищите и найдете" — роман о тайной борьбе масонов и иезуитов при дворе Павла I.

Для романа "Ищите и найдете" (1904) М.Н. Волконский выбирает тему весьма значимую — тайную борьбу мистического, масонского общества перфектибилистов (их пароль — "ищите и найдете") с агентами ордена иезуитов, проникшими в Россию по поручению Наполеона Бонапарта: рассорить Павла I с королем-изгнанником Людовиком XVIII, нашедшим приют в Митаве благодаря гостеприимству российского императора. Но в развитии этот сложной политической интриги у Волконского участвуют не крупные исторические фигуры, а два молодых приятеля — художник Варгин и доктор Герье. Именно с их помощью, по писательской версии, как раз и удалось расстроить козни иезуитов.

История России восемнадцатого столетия, взятая в ее неофициальном, личностном аспекте, словно бы оживает на страницах романов Волконского, оказывается несравнимо более впечатляющей и значительной, по сравнению с той, что запечатлена в документальных сводах и исследована в монографиях ученых мужей. Что, кстати, и требовалось доказать, ибо, как и все исторические романисты, Волконский, сочиняя свою беллетризованную, приключенческую историю века, преследовал цели важные, возвышенно-просветительские: увлечь читателей далеким прошлым своего отечества, зажечь в них живой пламень патриотических чувств, а также показать, что и в те давно минувшие времена превыше всего ценились в людях мужество и благородство, доброта и милосердие, умение постоять за свою честь и достоинство.

Великолепная новелла Г. де Мопассана «Орля» считается классикой вампирической и «месмерической» фантастики и в целом литературы ужасов. В издании приведены все три версии «Орля» — включая наиболее раннюю, рассказ «Письмо безумца» — в сопровождении полной сюиты иллюстраций В. Жюльяна-Дамази и справочных материалов.

Роман «Манон Леско» аббата Прево (1697-1763) — лучший образец французской художественной прозы XVII века. Содержит в себе резкое осуждение социальной действительности, раскрывает общественную сущность героев, заставляет задуматься над природой жизненных закономерностей, определяющих их судьбу.

Книга включает повесть «Портрет Баскома Хока», ставшую хрестоматийной на родине Вулфа и за её пределами, и рассказы американского классика. Вулф смело сочетает в них разные стихии: высокое и озорное, риторику и пародийность. Все они проникнуты одной мыслью — об Америке.

Русская фантастическая проза Серебряного века все еще остается terra incognita — белым пятном на литературной карте. Немало замечательных произведений как видных, так и менее именитых авторов до сих пор похоронены на страницах книг и журналов конца XIX — первых десятилетий XX столетия. Зачастую они неизвестны даже специалистам, не говоря уже о широком круге читателей. Этот богатейший и интереснейший пласт литературы Серебряного века по-прежнему пребывает в незаслуженном забвении.

Антология «Фантастика Серебряного века» призвана восполнить создавшийся пробел. Фантастическая литература эпохи представлена в ней во всей своей многогранности: здесь и редкие фантастические, мистические и оккультные рассказы и новеллы, и образцы «строгой» научной фантастики, хоррора, готики, сказок и легенд. Читатель найдет в антологии и раритетные произведения знаменитых писателей, и труды практически неведомых, но оттого не менее интересных литераторов. Значительная часть произведений переиздается впервые. Книга дополнена оригинальными иллюстрациями ведущих книжных графиков эпохи и снабжена подробными комментариями.

Один из восемнадцати детей коммерсанта Франческо Шмица, писатель принадлежал от рождения к миру австро-итальянской буржуазии Триеста, столь ярко изображенной в «Самопознании Дзено». Он воспринимался именно как мир, а не мирок; его горизонты казались чрезвычайно широкими благодаря широте торговых связей международного порта; в нем чтились традиции деловой предприимчивости, коммерческой добропорядочности, солидности… Это был тот самый мир, который Стефан Цвейг назвал в своих воспоминаниях «миром надежности», мир, где идеалом был «солидный — любимое слово тех времен — предприниматель с независимым капиталом», «ни разу не видевший своего имени на векселе или долговом обязательстве» и в гроссбухах своего банка всегда «ставивший его только в графе „приход"», что и составляло «гордость всей его жизни».